Андрей Паршев

В Китае, как и в других странах, есть влиятельные люди, настроенные прозападно. Они, возможно неосознанно, действуют в интересах США. Кстати, и у нас, и в Китае существуют силы, которые работают против даже тактического союза наших стран. Надо себе представлять, что Гонконг, может быть, и поважнее Шанхая или даже столицы, поскольку в Гонконге располагается очень крупная биржа.

Естественно, что сверхзадачей США является организация еще одной революции, например, «революции воздушных змеев» в самом Пекине. Но Вашингтон исходит из реальности, а реальность такова, что Гонконг и Пекин - это совершенно не одно и то же. Гонконг - специфическое образование, во многом англоязычное, позиции англосаксов там очень сильные. Неудивительно, что там и пошли «процессы».

Китайские товарищи справятся с осложнениями. Не для того они десятки лет боролись за возвращение Гонконга, чтобы сейчас позволить организаторам этого действа выделить Гонконг из состава Китая.

Напомню, что у Алексея Толстого был роман «Аэлита», в котором посланцы с Земли совершали на Марсе революцию. По сюжету, революционеры устраивают уличное шествие с зонтиками, для отвлечения внимания от основных действий по захвату власти. Революция на Марсе успехом не увенчалась, и землянам пришлось возвращаться домой.

Для того, чтобы вырастить своего капиталиста-производственника, его надо прикрывать защитными пошлинами. Тогда его продукция может стать конкурентоспособной.

Обеспечить прибыльность импортозамещающих предприятий - очень непростая задача. Для этого нужно создать действующие производства, аналогичные тем, которые для нас стали недоступны. Причем издержки у нас должны быть не выше чем у конкурента, а то и ниже, и качество у нас должно быть не хуже.

Если придерживаться рыночных методов управления, то достаточно обойтись протекционистскими мерами, и в этом случае необходимо отказаться от либеральной модели. Однако правила ВТО как раз и запрещают нам это делать. Само существование ВТО направленно на то, чтобы не дать государствам права защищать своего производителя от международной конкуренции. Деятели нашего экономического блока - против протекционистской таможенной политики, вот эта тема и не звучит.

Еще полгода назад было понятно, к чему идет дело. А теперь я боюсь, что сейчас речь должна уже вестись о мобилизационной экономике, то есть о рынке говорить немножко поздновато. В этом случае действуют несколько иные правила управления: придется вводить элементы плановости. Смотрим, как это делалось раньше, и копируем.

Издавна те люди, которые создают и поддерживают цивилизацию, пользовались уважением везде. Так было в Древнем Китае, Древней Греции, Шумере и так далее. Инженеры, земледельцы, ремесленники всегда были очень уважаемыми социальными группами, хотя тогда и не употреблялся термин «классы», а инженера греки называли «технитом».

Беда современной европейской цивилизации в том, что труд в значительной степени ушел в Азию. Вместе с ним уходят и цивилизация, и экономическое влияние, уходит и сама жизнь. Мы искренне надеемся, что этот процесс остановится и достижения, которые сделаны в XX веке в Европе и Северной Америке, не пропадут. На это можно рассчитывать, потому что, оказавшись в майские дни в Европе, вы увидите, что люди отмечают День труда. Праздник не забыт, и если в Австрии проходят народные гулянья с оркестрами, то в Италии так вообще используют серп и молот в качестве первомайского атрибута.

Уважение к труду в Европе не забыто, и люди задумываются, почему одни народы богатеют, а другие – беднеют. Впрочем, об этом говорилось еще 200 лет назад, и все рецепты были выписаны уже тогда. Чем скорее мы разделим реальную и виртуальную экономику в своих собственных умах, тем быстрее наша страна придет к выздоровлению.

В начале 19-го века Германия состояла из 350 государств разной степени независимости. И после наполеоновских войн, хотя процесс объединения уже пошел, вплоть до 1866 года - германских государств было более тридцати.

И вот в результате деятельности Отто фон Бисмарка эта самая единая Германия и появилась — большая часть немцев воссоединилась в рамках одного государства. Бисмарк создал державу, довольную своим положением и способную себя защитить; а вот его наследники, в основном по своей вине, привели Германию к положению до сих пор оккупированной страны.

Бисмарк неплохо знал русский народ. Он считал, что с Россией ни при каких обстоятельствах не надо ссориться, а тем более — воевать. В сложной обстановке 19-го века он предвидел возможность втягивания России и Германии в войну из-за членства в разных коалициях, но всегда боролся против такой вероятности. То, что Бисмарк собирался оторвать Малороссию, а главное, что хотел этим нанести поражение России — чистая выдумка галицких униатов.

Вот сейчас Германия имеет редкий исторический шанс — выбрать путь Наполеона и Гитлера — или путь Бисмарка.

Для англосаксонского и германского миров равноправное польско-российское единство – самое страшное, что только может произойти. А каковы ресурсы этих противостоящих нам двух миров?

Англосаксонский мир объединяет страны с суммарным населением под 500 миллионов человек; он контролирует мировую торговлю, науку, искусство; он богат и имеет высокий жизненный уровень; он привлекателен для большинства человечества, многие хотели бы жить в этом обществе, и чуть ли не большинство поляков в частности.

Английский язык – это 50% научно-технической литературы всего мира. Значительная польская диаспора в США и Британии. И, главное, наработанная за сотни лет технология бесстеснительного влезания в чужие внутренние дела, умение поддержать, а то и инициировать, революцию внутри конкурента.

Германский мир – это в основном Центральная Европа. Это немножко меньше, чем «Англосаксония», и немножко беднее, и немножко слабее… но гораздо опаснее. Маленький пример. В 1918 году при распаде Австро-Венгерской империи образовалась Австрия. При переписи населения в ее восточной провинции Каринтии оказалось 500 000 словенцев. В 90-х годах их осталось лишь 50 000. Нет, никто их не убивал и даже не особенно дискриминировал. Но это теперь немцы.

Так остановился ли процесс продвижения германского мира на Восток? В Польше едва ли осталась хоть одна газета с польскими собственниками; в Венгрии ни венгерских банков, ни венгерских газет давно нет. Немецкий язык вполне служит в Восточной Европе языком межнационального общения. Так вот стремление Запада препятствовать сближению польской и русской культур выражается во всестороннем и обширном влиянии на наши общества.

Я процитирую комментарий одного поляка о состоянии польского общества, который пишет с удивлением и горечью: «Мы любим немцев, которые уничтожили шесть миллионов поляков, и ненавидим русских, которые уничтожили полмиллиона...».

Оставим на совести польских СМИ и политиков эти «полмиллиона». Заметим только, что и они не смогли «насчитать» больше (хотя в других комментариях другие поляки довольно резко этот пост покритиковали – и не за общую идею, а как раз за приведенную статистику). И «любовь» поляков к немцам имеет вполне конкретное экономическое выражение – совместный бизнес.

Факт: к России в Польше отношение даже не более негативное, а, скорее, какое-то более ревнивое. Немцев не обвиняют за реальные и страшные преступления прошлого. Дескать, что ж вспоминать прошлое? Сколько лет уж прошло со Второй мировой войны... К России же претензии остались, причем за дела во многом выдуманные.

В чем разгадка такого феномена?

Одно из многих объяснений: адвокаты хорошо знают, что процессы по дележу имущества между деловыми партнерами проходят гораздо проще, чем между родственниками. Так вот, мы с поляками – близкие родственники, причем даже очень близкие, не просто «братья-славяне».

Я служил в ПВО, по военному образованию я офицер ПВО, и могу сказать, что старт ракеты «Бука» заметен. Это большая конструкция, при старте образуется огромное облако пыли, за ракетой остается шлейф белого дыма. Но ничего этого никто на видео не записал, хотя само падение самолета многие засняли и на видео, и на фото. Местность там густонаселенная, а мобильники есть у всех.

Значит, если старт ракеты был, то это произошло за десятки километров от точки попадания в самолет. Эти факты свидетельствуют против версии, согласно которой «Боинг» сбили ополченцы. Пока неизвестно, как и откуда она была выпущена – с земли или нет. Однако установить это возможно: ведь обломки ракеты остаются.

К этому можно добавить и заявления военных представителей России, которые зафиксировали работу радиолокационной станции украинских вооруженных сил. Очень похоже на то, что по самолету работали украинские средства ПВО. Основной вопрос: сознательное ли это действие или нет? В любом случае все причастные к этому будут всё отрицать, да и вообще сложно доказать или опровергнуть злонамеренность.

Мы знаем, что нынешние правители в Киеве пришли к власти через провокации. Поэтому и сейчас я не стал бы полностью отрицать версию провокации.

Никто не отменял мирового разделения труда. Для полного самообеспечения современными продуктами, чтобы производить все, рынок должен обладать некоторым масштабом. По некоторым оценкам, необходимо 300-400 миллионов населения. У нас такого рынка пока нет, а даже если бы и был, то в нормальных условиях полное самообеспечение просто не нужно. Зачем в каждой стране производить свой собственный айфон?
А так как о полной изоляции речь не идет, то и нет смысла обсуждать вариант «нам никто не нужен». А некоторая степень экономической изоляции в мире существует для крупных экономических блоков – североамериканского, ЕС. Это необходимая вещь.

Я приведу один пример. Вообще экономика – не совсем наука, в отличие от физики или химии, в том смысле, что трудно проводить эксперименты в масштабах страны и почти невозможно проверять их потом в другом месте в тех же условиях. Но даже у нас такой эксперимент был поставлен. В 2007 году в нашей стране была применена протекционистская мера – введены экспортные пошлины на лес-кругляк. Буквально на следующий год произошло экономическое чудо: в нашу страну пошли инвестиции, в промышленность по переработке древесины – в целлюлозно-бумажную, деревообрабатывающую. Но вскоре по просьбе наших «партнеров» эти меры были ослаблены...

Производственный капитал заинтересован в протекционизме, отечественный банковский и страховой – тоже. А посреднический, торговый, сырьевой – не заинтересованы: им выгоднее либеральная модель «свободной торговли». И большая часть нашего бизнеса – сырьевая и торговая. Производственного мало. И государственная власть для проведения независимой внешней политики вынуждена самым суровым образом лишать бизнес политической власти – иначе какие-то антизападные шаги невозможны. От этого и надо отталкиваться.